Конституция РФ, закрепляя право человека на жизнь (Статья 20), не раскрывает его содержание, а трактует его, как комплекс активных действий всех государственных и общественных структур, каждого конкретного человека по созданию и поддержанию безопасных социальной и природной сред обитания, условий жизни. Автор Манифеста предлагает считать более полным право человека на жизнь, как право на условия, необходимые для жизни, на условия, без которых жизнь невозможна. Отсюда «правомерной» следует считать трактовку права на жизнь не как обеспечение условий безопасной жизни, а как наличие и обеспечение прав на условия, необходимые для жизни! К комплексу таких прав, очевидно, следует отнести: - право дышать; - право потреблять и пользоваться водой; - право пользоваться теплом и светом; - право потреблять еду; - право перемещаться в пространстве; - право защищать свой организм от воздействия климатических и иных факторов, способных вредить или уничтожать человеческую жизнь; - право размножаться; - право содержать неокрепшее потомство в условиях, обеспечивающих его право на жизнь; - право доступа к опыту и знаниям, прежде всего, своего рода, и человечества в целом; - право совершенствовать опыт, знания, уровень гармонии путем собственных творений; - право любить и искать любовь во взаимодействии с живой природой и человеком; - право объединять творческие усилия на основе взаимной любви. Право на жизнь не только правомерно, но и объективно следует трактовать, как обеспечение прав на энергетический обмен между человеком и Природой. Для подавляющего большинства людей Конституционное право на жизнь в «человеческом аспекте» является как бы провозглашенным, но реализуемым лишь условно. В Манифесте излагается авторское видение программы, которую необходимо реализовать для обеспечения истинных прав людей на жизнь. В итоге автор считает, что Конституционная трактовка прав людей на условия, без которых нормальная жизнь невозможна, решила бы многие проблемы по организации и устройству общества: - Спор о значимости «национальной идеи» в этом случае потерял бы свой смысл потому, что достижение прав человека на использование необходимых для жизни условий, достигнутых цивилизацией, явились бы не только целью, но и национальной идеей любого государственного образования социальной направленности.